Коло Жизни. Зачин. Том 2 - Страница 27

– Разве я заставляю? – глас Небо многажды понизился, и сам он как-то вельми потускнел, словно сияние на его коже поблекло от расстройства. – Сие не я велел, а Перший… Прошу малецык, выскажи свое недовольство Отцу Першему, ибо он считает, что затянувшаяся меж вами размолвка может пагубно сказаться на обеих печищах, на молодых Богах и лучице. Но если ты не желаешь лететь на ту встречу, я не стану на тебя давить, пусть отправится Дажба, так как Воитель в днях отбудет.

Седми и вовсе негодующе зыркнул на старшего Раса, посем не менее досадливо обозрел сидящего слева в кресле Воителя и наискосок от него Дажбу, легохонько, правда, просияв последнему. Он несильно качнул головой, отчего венец, восседающий на ней, самую толику засиял золото-огнистым светом. Ноне на голове Бога венец был в полном своем великолепии, каковым его Седми носил не часто. И то была проходящая по лбу широкая, золотая мелко плетеная цепь, на которой, словно на пирамиде восседали такие же цепи, где однако каждое последующее звено меньше в обхвате предыдущего, заканчивалось и вовсе едва зримым овалом.

– Так всегда, Дажба совсем юн… Круч дитя… – все также недовольно отозвался Седми и туго вздохнул, судя по всему, он не желал спорить с решением Першего, коего слушался безоговорочно. – Придется лететь мне, одначе с Асилом мне сложно общаться.

– Я понимаю, мой милый, – все также мягко протянул Небо, стараясь смягчить досаду сына и радуясь, что он выполняет нужное. – А теперь надобно решить, кто из людей поедет с тобой. Девочка моя, – голос Небо и допрежь мягкий и вовсе стал ласково-любезным. – Я просил тебя вместе с Воителем определиться в выборе главы войска, вы это сделали?

Девушка немедля шевельнулась под боком Бога и чуть слышно вздохнув, ответила:

– Мы придумали только название войвода… То есть тот кто войско водит. А с главой так и не сошлись, потому как Воитель предложил Граба, – и плечики Влады слегка всколыхнулись. – А я предложила Рагозу.

Поздно вечером Владелина вышла из избы на двор. Тот самый зов, который она слышала почасту, многажды увеличился за последние несколько недель. По первому выпорхнув из носа мощными струями крови, томлением в голове и несколькими днями проведенными в ложе, так плоть сама того и не ведая отреагировала на прилет Першего в Млечный Путь. На дворе еще вроде бы и не слишком стемнело, так лишь закатилось солнце и окрасило голубизну неба в пепельные полутона. Чудилось, еще не вступила в полную силу ночь, да и день поколь не сдавал свои позиции. Посему та дымчатость, пролегала широкими полосами, укрыв… не сменив, а всего-навсе укрыв собой полотно голубого свода. Девушка остановилась в нескольких шагах от березки, что трепыхая листвой росла подле скамейки и воззрилась в небеса. С запада та чудная дымчатость точно поигрывала золотыми огнями света оставшегося или позабытого солнцем, и, любуясь той красотой, девочка, замерши, прислушивалась к едва ощутимому движению звука, в коем иноредь проскальзывало дуновение зова.

– Владу! – внезапно окликнул ее Граб, в смурном облике Земли, словно выступив из ниоткуда.

– Фу.., – вздохнув, проронила юница и повернув в сторону мальчика голову недовольно зыркнула на него.

За прошедший год девушка достаточно отвыкла от общения с отроками. Вещунья Мудрая, по распоряжению Богов, переключила интерес девочки от общения со сверстниками на себя, с тем выстроив мощную стену меж ними и ей. И Владелина уже не нуждалась в беседах, связях с мальчишками. Она не ходила на Ребячий мешок, не посещала праздники, ночные гуляния ребят и все то, что раньше составляло ее жизнь. Потому приход Граба, такого рослого с крепкими широкими плечами и размашистыми ладонями, с его несколько малой в сравнении с телом головой, где дюже беспорядочно лежали светло-русые, жидкие волосы несколько взволновал и удивил девушку.

– Ты напугал меня, Граб, – добавила она погодя и воззрилась в лицо парня с небольшим таким невзрачным вздернутым носом и пухлыми, алыми губами.

– Прости, хотел поговорить, – негромко произнес юноша, будто страшась, что их подслушивают. – Тебя теперь почти не видно. Ты не приходишь на Ребячий мешок и очень редко сидишь на скамейке.

– А ты, что следишь за мной? – вопросила девочка, ощущая волнение в низком голосе Граба.

– Слежу! Да! – теперь парень это не сказал, а дыхнул во Владу и порывчато шагнул ближе, останавливаясь в двух шагах от нее. – Хочу тебе кое-что сказать… Давно хочу.

– Хочешь? – неосознанная тревога едва коснулась девушки, и она беспокойно уставилась в серые очи мальчика.

Дымчато-пепельная завеса, наконец, съела всю голубизну неба, и теперь оно не просто посерело, а посинело и также резко потемнело все вокруг, только одинокая, урезанная с одного края луна глядела на стоящих в глубинах Земли двух маханьких крох-детей.

– Хочу давно, – голос Граба каждый миг тревожно дергался, было сразу видно, что он готовился к этому разговору долго и также долго готовил речь. Одначе когда пришло мгновение ее сказать, позабыл большую часть слов. – Батанушко нам рассказывал, что придет время и в селение появятся девочки. Их привезут наши Боги. И тогда мы сможем выбрать из тех девочек себе жен и продлить с ними род. Но я… я уже очень давно выбрал для себя жену. И это ты! Ты, Владушка! Ты мне так дорога, так близка. Хочу продлить свой род лишь с тобой.

– Чего? – озадаченно пролепетала девушка, и так как парень направил в ее сторону руки, верно желая обнять, стремительно отскочила в сторону. – Ты, чего, Граб?