Коло Жизни. Зачин. Том 2 - Страница 38

– От моего? – переспросила много ровнее девушка, ощущая, что иноредь вспыхивающее в голове томление, вновь переполнило ее лоб и словно выплеснулось в глаза так, что стало плохо видно Бога.

Огнь, приметив состояние Влады и легкое покачивание тела, тотчас склонившись к ней, нежно поцеловал в лоб, снимая тем касанием все тревоги и умягчено ответил:

– Да, все остальное будет зависеть от твоего желания. – И оставшись довольным снятым с девушки напряжением, медлительно провел по ее голове рукой да развернувшись, направился к завесе, уводящей из комнаты. – Перший спросит твоего разрешения, и ежели ты не позволишь, никак тебя не заставит. Поверь мне, он будет очень приветливым и деликатным. А теперь, – Огнь сдержал свою поступь подле желтоватой завесы, и, обернувшись насыщенностью своего любовного взора, обжег плоть Владелины так, что она качнулась от желания быть подле него, – ты, моя милая, обмойся, покушай и оденься во все чистой… И да, в этот раз украшения не снимай, ноне то без надобности.

Зиждитель еще нежнее просиял, и, ступив в завесу, пропал в ней, а Влада немедля ощутила горячее желание последовать за ним. Она было, уже сделала порывчатый шаг в том направлении, но после все же сдержала себя, решив, что и так достаточно натворила ночью с тем напитком. Ощущая вину не только перед Богами, но и Липком какового, несомненно, как-то скверно наказали, посему не мешкая развернулась и поспешила к озерку, чтобы выполнить указанное Огнем, а именно обмыться.

Водица в озере как всегда была теплой, она чуть слышно перебирала капельками, вроде переплетаясь тем звуком с колыханием луговых трав растущих впереди плотной массой. Влада как-то попыталась дойти до края луга, что зеленой полосой входил в грань голубого неба. Девочка шла весьма долго, но так и не смогла приблизиться к рубежу, как и не увидела какой-либо ограды, стены. Оставшееся далече озеро, когда юница оглядывалась даже не виделось своими отражающимися от глади лучами света, а она обессиленная безбрежностью этой елани легла в густую траву, и, сомкнув очи, заснула. Владелина пробудилась уже на своем ложе, подле нее сидела Вещунья Мудрая и голубя ее волосы попросила более не ходить так далеко, поелику найти в той стороне край невозможно. Девушка так и не смогла понять, где она находится и почему в явно имеющем стены снаружи, капище нет края, ограничения внутри.

Сейчас же Влада, сначала медленно погрузила пальчики ног в воду, как делала почасту, а посем неторопко войдя в воду по грудь, нырнув поплыла к середине озера. Будущая встреча с Богом Першим ее весьма тревожила. Из рассказов царицы альвов она знала, что из Зиждителей сынов Родителя, Перший старший Бог. Он очень похож на Небо и единожды иной. Сила и могущество этого Зиждителя не возможно себе представить, также, как и неможно оценить его необходимость. Перший является очень важным, как сказывала Вещунья Мудрая, первоочередным звеном в жизни Галактик, и систем и власть его также безгранична, как Небо, Асила и Дивного.

Владу уже давно поняла, что она не только отличается от мальчиков физически, но и обладает уникальностью, именуемой лучицей, оная почему-то весьма дорога Богам, и не только Расам, но судя по всему и Атефам, и Димургам. Что такое лучица для девочки оставалось недоступным, потому как царица того не могла объяснить, а Дажба, Дивный поступали точь-в-точь как сейчас повел себя Огнь вельми туманно сказав про ее естество… Вспоминая свою встречу с Асилом и горячее желание прикоснуться к нему, кое до сих пор ее тревожило, девушка услышав впервые нынче от Огня с кем ей предстоит встреча достаточно сильно испугалась, не зная сумеет ли правильно себя повести и тем самым не расстроить дорогого ей Отца, молвь любимого ее успокоила всего-навсе на малый промежуток времени. Потому она купалась дюже долго, стараясь той чистой и теплой водой смыть волнение. И не сразу покинула озеро даже тогда, когда в комнату вошла Вещунья Мудрая, принеся с собой еду, чистые вещи, и позвала выходить на берег.

– Владушка, – вновь нежно протянула имя юницы царица и подошла к кромке воды. – Выходи, тебя уже ждут.

Девочка еще раз нырнула, и проплыв под водой к самому берегу, вынула голову из воды, гулко отплевываясь и утираясь, молвила:

– А почему я должна идти на ту встречу? А если я не хочу? Отец, может передать, что я не хочу?

– Нет, – немедля откликнулась Вещунья Мудрая и присев на корточки протянула в сторону юницы руку, стараясь ухватить ее за плечо. – Зиждитель Небо это передать не может. Он обязан привести тебя на встречу. Выходи, мое чудо, все рассчитано по минутам. Зиждитель Перший не будет ждать. Он и так досадует на Зиждителя Небо за отсрочку твоего визита.

Царица резко прервала свою речь, так будто сказал нечто большее, али лишнее. А Влада между тем поднялась из воды и шагнула вперед, выходя на брег. Не мешкая, укрыв отроковицу одеялом, Вещунья Мудрая принялась промокать ее тело и волосы, мягко утирая лицо одним его краем.

– А ты видела Бога Першего? – выглядывая с под одеяла вопросила девушка, всматриваясь в белые с золотыми завитками света глаза альвинки.

– Да, видела, много раз, – с теплотой отозвалась царица, да широко улыбнувшись, приобняв девочку за стан, повела к ложу, где уже лежала приготовленная одежда, а на низком столике поместилась еда.

– Он тебе понравился? Больше чем Асил? – взволнованно поинтересовалась Владелина.

Она присела на край ложа и лениво взглянула на столик, намереваясь отказаться от еды, так как из-за волнения ощущала полное отсутствие аппетита. Одначе царица положила на тонкий кусочек хлеба белый срез сыра, и, подав его вместе с братиной молока юнице, легохонько кивнула, поощряя брать и кушать. Раньше, когда Владу жила вместе с мальчиками, да и потом, до видения хлеб для нее, как и для иных ребят был роскошеством. Хлеб кушали редко и лишь по праздникам, и девочка весьма мечтала его поесть вдоволь. Но днесь когда все изменилось и хлеб, почти исчезнувший со столов мальчиков, весь перекачивал к ней, о чем правда юницы не знала и даже не подозревала, желание есть его, несколько иссякло. Впрочем, ежели быть откровенным, после встречи с Асилом у Владелины и вовсе пропал аппетит. Не хотелось не то, чтобы кушать, но порой даже и пить.