Коло Жизни. Зачин. Том 2 - Страница 87

– Доброго утра, госпожа.

Девушка с трудом различала меж собой демониц, уж так они были похожи друг на друга, словно близнецы, да еще и говорили одинаковыми, сиплыми голосами. Единственно, как они разнились меж собой, это проколами на лице и тем единственным украшением. У этой служки проколы и серебряные шарики наблюдались на втором языке. Маленькое колечко было вставлено в сам кончик языка и над ним проходило еще два более крупных немного выступающих вверх, точно восседающих сверху. Эту демоницу звали Кишори, и она, как и Сандхия, чаще иных приглядывала за юницей, похоже, будучи на особом счету у рани Черных Каликамов.

– Здравствуй, Кишори, – протянула приветственно девушка и широко зевнула, теперь уже много бодрее пошевелив руками и ногами. – Пить хочу, – добавила она погодя, ощущая сухость во рту.

– Да, – торопливо отозвалась демоница, прикрывая концом одеяла раскрывшуюся от шевеления ногу девочки. – Днесь рани Темная Кали-Даруга принесет. Мы ждали вашего пробуждения.

Неслышно отворилась, также обитая материей, дверь и в комнату вошла рани, строго глянувшая на служку и тем самым повелевшая ей уйти. Кишори тотчас низко склонив голову, отошла к стене, а когда Кали-Даруга держащая в руке полусферическую братину, оную она величала пиала, приблизилась к ложу, проворно выскочила из помещения.

– Кишори, принеси госпоже покушать, – властно проронила в сторону исчезающей за дверью служки рани Черных Каликамов.

Кали-Даруга подойдя к кровати, резво протянула три незанятые руки к девочке, желая приподнять и придержать ее под голову и единожды под спину.

– Я сама, – качнув отрицательно головой, отозвалась юница. – Уже достаточно сил.

– Хорошо, – нежно продышала в ответ рани демониц.

Бережно придерживая девочку под правую руку, Кали-Даруга помогла ей сесть да опереться спиной об высокую грядушку кровати, обитую мягкой полстиной и лишь после этого передала братину. Владу спешно приняла пиалу и не менее торопко выпила сладковато-кислый напиток, дюже хорошо снимающий сухость во рту и утоляющий жажду.

– Когда я смогу погулять? Хочется подняться с ложа, – вопрошающе протянула девочка, возвращая Кали-Даруге пиалу.

Впрочем, нынче Влада говорила вельми медленно… лениво растягивая слова, похоже, полностью растеряв свою горячность.

– Думаю, это вопрос двух-трех дней не больше, – ответила рани, и неторопко опустилась на высокий деревянный стул с мягким ослоном и сидением.

Стул… который только, что внесла в комнату одна из служек, одновременно забравшая из рук Кали-Даруги пустую пиалу. Рани Черных Каликамов ласково воззрившись на девочку, мягко ей улыбнулась. Демоница вообще за эти дни ни разу, ни сказала Владелине – нет. Ни разу, ни посмотрела на нее строго, осуждающе. В ее взоре всегда сквозила забота, нежность, беспокойство, а порой, когда она с особой пронзительностью зыркала на девочку, точно желая заглянуть в глубь ее головы, и ни с чем несравнимая трепетная любовь. Если рани, что-то не могла исполнить отвечала юнице таким образом, что у той пропадало желание это видеть, иметь, слышать. И объяснения Кали-Даруги были всегда такие разумные, с которыми невозможно было поспорить, которым неможно было не подчиниться. Огнь оказался прав, Владелине было с ней легко, как и вообще с демоницами. Поступки, действия оных направлялись лишь на то, чтобы создать благоприятные условия жизни для девушки.

– Мне надо сходить к Богам и разрешить одну трудность, и тогда вы госпожа сможете прогуляться по поселению, – все тем же убеждающе-приветным тоном произнесла рани и широко улыбнулась.

Девочка самую малую толику времени всматривалась в лицо Кали-Даруги, на золотое колечко, находящееся в левой ноздре, на черные, густые массы волос ноне не прикрытые великолепным венцом, удивляясь тому, как вообще когда-то могла испугаться демоницу, ставшую за это время такой ей близкой и родной. А засим склонив влево голову, кивнула на руку, где нынче место шрама было обернуто черной переливающейся полосой материи, поспрашав:

– Ты мне Кали. – Юницы было позволительно так величать рани Черных Каликамов, чтобы снять всякие преграды в их общение. – В прошлый раз сказывала, что днесь снимите эту повязку… Однако она как я гляжу на прежнем месте.

– Повязка вас беспокоит госпожа? – встревожено вопросила Кали-Даруга и маленько подалась вперед оглядывая руку девочки. – Быть может, Кишори ее неровно наложила?

– Нет, – проронила Влада и медленно сжала и разжала кулаки, проверяя возвращающуюся в них силу. – Просто занимательно посмотреть, как пропадет шрам, и, что там теперь будет.

– Там будет ровная, гладкая кожа. Без признаков прежних следов о шраме, – речь рани звучала, словно песнопения, мелодично и нежно, и также ласково она смотрела на девушку. – Ничего не будет напоминать о прежнем следе.

– А знаешь Кали, – отозвалась Владелина, и, откинув в сторону одеяло, пошевелила правой стопой, а после левой. – Ведь Кудеснице Купавой не удалось убрать этот шрам, остались полосы. И даже клетка Отца Дивного не помогла. Другие рубцы на теле снялись, а этот нет. У меня был широкий рубец на ноге, он тоже пропал. – Девочка подтянула подол рубахи и провела перстами по правому бедру подле колена, живописуя тем движением полукруг. – Это я скакала на Угольке без седла и упала. Весьма больно ударилась головой и правым боком да вогнала огромную колючку… даже не колючку, а здоровущий шип в ногу. – Рани заметно искривила свои большие, толстые губы так, что порывчато затрепетал ее второй язык. – Я его с трудом вырвала. Но так как никого рядом не было, а юшка прямо-таки хлестала с трудом перетянула ногу оторванной штаниной, и, взобравшись на Уголька, потрусила обратно в поселение. Вуй долго не мог остановить юшку, а Двужил когда узнал о случившемся и вовсе бесконечно меня вычитывал, – девочка широко улыбнулась, припоминая былое, а посем и вовсе засмеялась, – отчего я, утомленная его болтовней, чуть было не упала.