Коло Жизни. Зачин. Том 2 - Страница 96

– Кали, – погодя проронила девочка, на самую малость замерев подле узкой кушетки. – Помнишь ты мне показывала видения о Першем. Ты можешь мне его сызнова показать? Хочется увидеть Першего.

– То было не видение, а весть… известие, госпожа, – голос рани демониц прозвучал как-то вельми низко, стараясь своим тембром успокоить юницу. – Оно уже передано вам, госпожа. Второго раза не может быть.

– Жаль, – нескрываемо огорчительно отозвалась Владелина и провела рукой по левому плечу, с коего как и было обещано Кали-Даруги исчез шрам.

Нынче кожа там была гладкой и ровной, и, удивляясь тем способностям и знаниям демоницы, девочка почасту его оглаживала, будто страшась, что рубцы появятся вновь.

– Присядьте госпожа, – указывая на тахту подле себя, попросила рани Черных Каликамов.

Владу немедля тронувшись с места, наново стала описывать своим движением круг и резко качнув головой откликнулась:

– Нет, я еще пройдусь. Уже устала лежать, спать, болеть, это весьма утомительно. – Она протянула в направлении бревенчатых стен правую руку и провела перстами по их залащенной глади. – А Огнь говорил, что ты Кали будешь со мной заниматься, да?

– Да, госпожа, буду, – ответила демоница, меж тем неотступно следуя своими очами за девушкой. – Только когда вы поправитесь окончательно и наберетесь сил. Думаю, это произойдет в ближайшие недели. Эти занятия очень важны для вас, никто кроме меня и моих сестер не может им обучать. Госпожа присядьте, вам ноне не надобно натружаться. Вы помните, я говорила вам, что мне нужно провести обряд, чтобы вы могли выходить из дома, и этот обряд очень важен. Уже все подготовлено, но если вы сейчас чрезмерно утомитесь и обессилите, мне придется отложить его.

– Нет, не надо, – торопливо молвила девочка и немедля направилась к тахте. Она опустилась на нее подле Кали-Даруги, и, склонив ей на плечо голову, застыла. Ощущая ни с чем, ни сравнимую нежность и теплоту к демонице, точно к родному человеку. – Хочу увидеть Небо, Дивного, Дажбу и Седми… Выхованка и Удалого… и еще бы Вещунью Мудрую, Двужила, и Уголька… и, конечно, мальчиков… Еще бы целый месяц болеть, это весьма трудно.

– Ом! Госпожа, – лишь только смолкла девушка заговорила рани Черных Каликамов и нежно приголубила волосы на ее голове. – Ноне многое изменится в вашей жизни, я о том сказывала. То надобно, абы вы могли продолжить свою жизнь. Потому вам необходимо быть готовой к изменениям. – Эту речь, Кали-Даруга толковала Владе уже многажды раз, словно вколачивая в нее истину. Мало-помалу добавляя, что-то новое, чтобы та привыкала ко всему неспешно. – Теперь вас все будут величать госпожой, кроме Богов, это так положено. Будут клонить пред вами голову. Вы госпожа и потому не должно тревожиться за отроков живущих в поселении для того есть духи, альвы и гомозули. Нельзя… Просто недопустимо более ездить на Угольке, брать в руки меч, лук, и не стоит больше читать. Никак нельзя брать на руки и бегать с Удалым. Вам нужны силы, чтобы освоить уроки со мной… Все ваши силы, ведь о том просил Господь Перший. – Всяк раз дополняла речь, именем Бога, рани, зная наверняка, что оно обладает волшебной силой на согласие девочки, ибо данное согласие в первую очередь проявляла лучица, составляющая ее естество. – Мы все, в том числе и вы должны беречь вас. Ибо вам надобно много времени, чтобы нагнать пропущенные, утерянные знания, моя дражайшая госпожа.

Кали-Даруга тем же вкрадчиво-нежным голосом говорила подолгу с девочкой, убеждая ее быть спокойнее и слушать наставления. И Владелина, на удивление, внимала тем словам демоницы, по-видимому, то вновь обретала в ее плоти силы сияющая лучица, чуть было не загубленная безрассудством Расов аль все же Першего. А быть может, это просто сработали предписания, заложенные в Крушеце Родителем, каковой, как понимали все без исключения Зиждители, не только знал о его рождении, но и какое-то время держал подле себя. А после, всяк миг приглядывал за лучицей своего любимого, старшего сына Першего.

Немного погодя Кали-Даруга напоила девочку какими-то очередными горьковато-кислыми вытяжками, от оных последнюю стало мутить, уж так мощно они скрутили рот, гортань и желудок. Все еще порываясь вырвать Влада, прилегла на тахту и прикрыла рот ладошкой.

– Днесь наша бесценность… наша госпожа все пройдет, – полюбовно прошептала рани, и, опустившись подле тахты на колени, принялась оглаживать перстами тело девушки, целуя ее даже через ткань одежды. – Потерпите, ноне самую малость… чуть-чуть и все… Все с вами будет благополучно.

Кали-Даруга шептала это так нежно, вкладывая в каждое слово столько любви и заботы, что юница совсем не волновалась, что ее мутит. Вспять это попечение впервые за годы ее жизни были приятны, необходимы. Вроде то мать, та самая оной Владелина была лишена, возилась с ней… с милым, ненаглядным своим ребенком по недомыслию родителя нежданно захворавшему.

Вскоре, как и обещала демоница, позывы к рвоте прекратились, девочка глубоко вздохнула, закрыла глаза и заснула. Рани Черных Каликамов ласково провела по коже ее лица, тем движением окончательно погружая в сон, а после медленно поднялась на ноги.

– Сандхия, – позвала Кали-Даруга свою служку.

Дверь в комнату, дотоль закрытая, немедля отворилась и в помещение вошла демоница, низко склонив голову и замерев подле проема.

– Готовьте все к обряду, – добавила рани, и медленно направилась вон из залы. – Госпожу раздеть и растереть маслами. Когда все устроите Мина меня позовет, а Пушпа пусть введет Лярву, я пошла переоденусь.